3 марта отмечается Всемирный день писателя. Тамара Черемнова – писательница известная, как «Рассказчик Сибири». В детстве ей поставили диагнозы ДЦП и олигофрения, последний позже врачи опровергли. В детстве от Тамары отказались родители и отдали её в интернат. Уже во взрослой жизни она написала свою автобиографию «Трава, пробившая асфальт» и начала писать сказки. Сейчас Тамара Черемнова входит в Союз писателей России, а в 2018 году она вошла в список «100 женщин» по версии BBC. О свой нелегкой, но интересной жизни писательница рассказала нашему порталу.
Детство
Я родилась 6 декабря 1955 года в Новокузнецке. Вскоре в моем развитии стали наблюдаться отклонения, и стало ясно, что я — это не здоровенькая крепенькая малышка, а что-то непонятное. И вскоре мне поставили страшный диагноз — детский церебральный паралич. Когда мне исполнилось шесть лет, родители не захотели больше держать такого дефектного ребенка у себя дома и сдали меня в специализированный детский дом. Есть у нас такие детские дома, куда сдают больных, никому не нужных детей. И если выживет такой ребенок до совершеннолетия, то прямая дорога этому ребенку в дурдом. И мне не удалось избежать дурдома, то есть психоневрологического интерната, прибежища для умственно неполноценных. Меня туда поместили с диагнозом «олигофрения в стадии дебильности».
Когда я узнала свой диагноз и выяснила, что эти мудреные слова означают, я пришла в ужас и попыталась доказать моему лечащему врачу, что это не так, и что у меня вовсе не «примитивное мышление», как обозначили в моей истории болезни. Но врач быстренько осадила меня убийственной фразой: «Тебя всю дергает, а это признак психического заболевания». Я надолго замкнулась, по ночам кусала подушку, возненавидела себя и свой ДЦП, из-за которого меня объявили умственно неполноценной… И наивно надеялась, что появится хороший врач, который исправит эту несправедливость, который внимательно выслушает меня, разберется со мной и скажет, что никакая я не дебильная, что голова у меня работает нормально и мыслит вовсе не примитивно. Но такого волшебника врача не объявилось, и ко мне продолжали относиться как к дебилке. Спасибо, хоть грамоте научили. Специальных школьных программ у нас в дурдоме не было, и я сразу начала читать взрослые книги. Первой книгой, которую я прочитала, была книга А.С. Садиленко «За фронтом фронт». Символично: моя дальнейшая жизнь оказалась сплошной войной — войной за мое полноценное существование, насколько это возможно при ДЦП.
Начало творческого пути
Я не захотела мириться со своей участью совершенно никому не нужного, бесполезного, никчемного человека, лишнего члена общества, — и начала писать рассказы и сказки. Так как сама писать от руки я не могла, под мою диктовку писали мои подруги — обитавшие вместе со мной девочки-инвалидки, у которых руки действовали нормально. Они записывали за мной, как умели, кто как смог освоить грамоту. А я потом вычитывала написанное, вносила исправления — опять же устно, а девочки заносили на бумагу. Наверное, со стороны наблюдалась грустная картина: битый битого везет… Но именно эти девочки мне очень помогли, сердечно благодарна им за это.
Когда медперсонал узнал, что я чего-то там пишу, то они гоготали как сумасшедшие и приговаривали: «Это же надо же — в дурдоме свой писатель объявился!» Да мне и самой было смешно, я осознавала всю комичность ситуации: писатель из дурдома. Но потом я стала давать мою писанину медперсоналу на прочтение — они перестали гоготать, хвалили: и содержание и стиль изложения, громко восторгались моими сочинительскими способностями, а мои дорогие врачи несколько усомнились в моем «дебильном» диагнозе и согласились, что мне не очень-то подходит фраза из медицинского учебника, что «олигофрены не могут различать двойного подтекста».
Я проштудировала учебник «Дети с отсталым интеллектом» и осмелилась написать письмо самому академику Евгению Ивановичу Чазову, поведав свою историю болезни и попросив снять с меня эту несправедливо прилепленную мне «олигофрению в стадии дебильности». Мое смелое письмо сработало! Мою историю болезни пересмотрели, диагноз признали ошибочным, и меня перевели в дом инвалидов общего типа. Конечно, дом инвалидов — это далеко не санаторий и не домашнее проживание, но все ж лучше дурдома.
Потом я нашла через адресное бюро известную кемеровскую писательницу Зинаиду Александровну Чигарёву и послала ей мои литературные работы. Зинаида Александровна любезно согласилась посмотреть их и помогла мне опубликовать некоторые из них.
Первые публикации
Мои произведения публиковали во всероссийских и местных газетах, в том числе в кемеровской областной детской газете «Свежий ветер». Побольше бы выпускали газет для детей… И я бы с большущим удовольствием писала для них.
В 1990 году в Кемеровском областном издательстве вышла моя книга для детей — «Из жизни волшебника Мишуты». Эту книгу активно покупали для домашних и районных детских библиотек, очень хорошо о ней отзывались, и никому не пришло в голову, что книгу написала тяжело больная, физически немощная женщина.
За книгу «Из жизни волшебника Мишуты» я получила солидный гонорар и тут же приобрела на него пишущую машинку. Не так-то просто мне было освоить пишущую машинку: руки дергаются, пальцы не попадают на клавиши. Но я придумала техническое приспособление, чтобы ударять по клавишам не отдельными пальцами, а всей ладонью. И машинописный процесс пошел.
Все учреждения для увечных, по которым я кочевала с 1962 года, находились в разных местечках Кемеровской области (Бочаты, Прокопьевск, Белово), но вдали от моего родного Новокузнецка. А мне очень хотелось жить именно в том городе, где родилась. И я стала добиваться перевода в Новокузнецк. И это мне это удалось: в 1997 году я перебралась в Новокузнецк. В новокузнецком Доме инвалидов №2, где я сегодня обитаю, ко мне относятся с уважением и пониманием, персонал и мои соседи-инвалиды очень мне помогают и всячески способствуют моей творческой деятельности. Большое им спасибо.
Когда я поселилась в Новокузнецке, мои родственники навестили меня. Я давно уже их простила, не держала на них зла, и была рада их визиту, хотела похвастаться своим творчеством. Но… Но они начали меня поучать, втолковывать, как мне надо себя вести, а я натура гордая… В общем, контакта у нас не получилось. И теперь они игнорируют и меня, и мое творчество. Ну и ладно. Пусть им будет хорошо.
Про детскую литературу
Почему я стала писать именно для детей? Не могу сказать определенно. Наверное, потому, что у меня самой не было нормального детства и мне остро не хватало родительской любви. И еще потому, что мне самой очень нравятся хорошие детские произведения — например, чудесные книжки Эдуарда Успенского. Так что у меня есть достойный образец для подражания.
Однажды ко мне прислали журналистку — взять интервью для местной газеты. Видимо, планировалась сенсационная статья, что-нибудь типа «Как полностью парализованная женщина стала писательницей». Но журналистка, увидев меня, растерялась и испугалась: то ли моего внешнего вида с дергающимися руками, то ли моих диагнозов. Она смотрела на меня с недоумением, граничащим с отвращением, и с трудом цедила свои вопросы. Я не сержусь на нее. Как можно сердиться на плохого профессионала? Плохому профессионалу можно только посочувствовать.
В ноябре 2003 года я закончила свою новую детскую повесть «Про рыжую Таюшку». Сначала традиционно дала почитать ее обитателям Дома инвалидов и медперсоналу, потом предложила издателям. Издатели одобрили повесть, сделали мне комплимент, что мой талант растет и крепнет, однако публиковать отказались, мотивируя тем, что повесть слишком умная для детей, что там слишком много подстрочных мыслей, много философии, и вообще для наших детей надо писать попроще. Да… Забавно: когда-то меня объявили дебилкой с примитивным мышлением, а теперь к той же категории причислили моих маленьких читателей. Я решительно не согласна с тем, что для детей нужно писать попроще. Дети гораздо умнее и мудрее, чем считают взрослые.
В декабре 2003 года я получила предложение от москвички Ольги Зайкиной: она прочитала мои сказки и повесть «Про рыжую Таюшку» и предложила перевести их в электронный вид и выложить в интернете. Я понимала, какая это большая работа — обработка моей писанины — и чувствовала себя неловко перед Ольгой. С чего это столичная жительница вдруг вздумала возиться с какой-то инвалидкой из далекого Кузбасса? Может, Ольга тоже не совсем полноценный человек — так сказать, товарищ по несчастью? Или у нее в жизни что-то не сложилось — одинокая, несчастная, несостоявшаяся? Попросила Ольгу рассказать о себе. Она подробно написала про себя и прислала свои фото — красивая стройная женщина с роскошными волосами. И не одинокая она, и не несчастная — имеет мужа и взрослую дочь.
И очень даже состоявшаяся и успешная: кандидат биологических наук, работает в Институте иммунологии, пишет для женских газет и журналов, автор шеститомника «Житейские кружева» и сборника «Толстяки-худышки». В общем, все у Ольги в порядке и нет никакой ущербности, каковую я заподозрила. Тогда я спросила Ольгу напрямую: «Почему Вы мне помогаете?» Вот что она мне ответила: «Милая Тамарочка! Я помогаю не Вам лично, а российским детям, которым нужна хорошая детская литература, добрая и светлая, — именно такая, какую Вы создаете. Я хочу, чтобы российские дети, в том числе мои внуки (а они у меня со временем появятся) читали умные повести и мудрые сказки, а не маразматическую чепуху, которая сегодня бурным потоком льется на книжный рынок». Что ж, после такого отзыва стоит жить и творить!
Сейчас у меня имеется собрание сказок, рассказов и повестей, которое я бы хотела издать и общим сборником и отдельными маленькими книжицами для детей, но для издания книг нужны деньги. А вот их-то как раз у меня и нет…
От редакции: мы не публикуем реквизиты карт, но если вы хотите помочь Тамаре с изданием её книг, то мы оставляем ссылку на её страницу В Контакте. Вы можете написать автору и помочь ей посильной помощью. Надеемся, что люди откликнутся и в мире будет больше хороших книг и доброты!
