Разговор о реалиях в области образования детей с особенностями
Сегодня об инклюзивном образовании говорят на каждом шагу. Практика для нашей страны новая, не всегда реально применимая, но очень уж необходимая. Как обстоят дела с обучением людей с ОВЗ на самом деле, нам рассказала Наталья Викторовна Марусыка, практикующий коуч, психосоматолог, профориентатор и преподаватель со стажем. В интервью для «Лабиринт 42» она поделилась своим честным мнением, основанном на опыте многолетней работы с особенными детьми и рассказала о потенциале развития системы образования.
Они среди нас
Долгое время моя деятельность была связана с образованием: я преподавала в ссузе, в школе, работала в детском саду по системе Монтессори. За несколько лет мне удалось хорошо познакомиться с особенностями здоровья детей-инвалидов от дошкольного возраста до совершеннолетия и увидеть проблемы, с которыми они сталкиваются. Одна из ключевых проблем нашего образования для ребят с ОВЗ, которую я чётко увидела: не все семьи хотят сообщать о наличии серьёзного диагноза у своего ребёнка. Сейчас это стало ещё проще: родители могут предоставить документы об инвалидности детей, а могут, имеют на это право, не заострять на этом внимание педагогов. Но шила в мешке не утаишь. Такие ребята видны, их особенности заметны, тем более, если это связано с двигательной активностью или, например, при наличии тиков. Не спрятать и умственные особенности развития. К тому же сегодня в свободном доступе много информации о заболеваниях, о которых мы и не подозревали ещё недавно. И если человек хорошо знает признаки какого-либо отклонения в здоровье, он начинает его с лёгкостью выявлять. Вывод здесь один — люди с ОВЗ среди нас, причём уже давно, но общество только сейчас начало это понимать.
Клеймо инвалидности
Дети с особенностями здоровья всегда выделяются на фоне остальных, поэтому, на первый взгляд, нет смысла это скрывать. Однако я заметила одну интересную вещь в восприятии двух групп детей обществом. Первая группа — это дети без подтверждённого статуса инвалидности, но явно имеющие физические или умственные особенности, вторая — дети, у которых есть подтверждённая инвалидность. Попадая в группу инвалидов, на ребёнке будто появляется клеймо: куда бы он ни пришёл и что бы с ним ни происходило, он остаётся инвалидом. То есть с ним окружающие априори ведут себя иначе, даже если причина установленного по медицинским показаниям статуса вовсе не видна. Хотя рядом с этим ребёнком может быть другой, с хорошо заметными особенностями здоровья, но диагноз не оглашается, а значит здесь уже отношение будет, как и к остальным детям.
В моей практике встречались ребятишки с генетическими заболеваниями — синдром Дауна, эпилепсия, альбинизм. К сожалению, в обществе формируется достаточно резкое отношение к обладателям этих диагнозов. Я сталкивалась с такими случаями, когда таких ребят отсаживали, отодвигали парту отдельно от остальных учеников. Странная ситуация, ведь он уже здесь, и для него нашлось место.
Ещё давно заметила, что у ребят с подтверждённым статусом инвалидности формируется какая-то схожая линия поведения. Специалисты, которые постоянно ведут реабилитационную работу, частично лишают ребят с ОВЗ самостоятельности. Ребёнок начинает проявлять свои желания в увлечениях, в проведении досуга, но все вокруг бьют по рукам, напоминая о том, что возможности ограничены и многое ему не доступно. А некоторые заболевания проявляются специфическим поведением. И если диагноз в обществе не огласили, а окружающие не знают о специфике поведения ребёнка при тех или иных особенностях, люди списывают всё на избалованность или плохое воспитание.
В определённый момент у меня было внутри ощущение маятника. Я сама не могла понять, что лучше: когда у ребёнка есть диагноз, и я знаю с чем работать, или когда его нет, и общество воспринимает человека спокойнее, но тогда я не могу решить, какую тактику выбрать при ведении ученика. Этот вопрос оказался для меня настолько сложным, что я до сих пор затрудняюсь дать на него ответ. И я в этом сомнении совсем не одинока, поэтому многие преподаватели и воспитатели интуитивно работают с теми, кто так и не имеет установленного диагноза.
Как было раньше
А ведь ещё недавно было ощущение, что таких детей практически не существует. Детей с синдромом Дауна, например, больше держали дома, нежели выводили на улицу, не обучали. И кто мог знать, какая судьба их ожидала. Их было не видно и среди взрослого населения. И только десять лет назад стали появляться на улицах родители с большими ребятишками в колясках, подростки с ДЦП. Общество будто проснулось и увидело проблемы, которые только сейчас всплыли на поверхность.
К счастью, сейчас всё становится иначе и для людей с ОВЗ постепенно открываются новые двери.
Помощь для открытия возможностей
Когда-то я работала в проекте «Умные города», который жив до сих пор, в Коммунально-строительном техникуме, реализовывали научные программы. В команде есть волонтёры, которые помогают в организации мероприятий. Однажды в ссуз пришла группа из ребят с нарушениями опорно-двигательного аппарата. Наши добровольцы совершенно не знали, как с ними себя вести и чем необходимо помочь. Тогда вместе мы проговаривали инструкцию, как нужно сопровождать людей с ОВЗ, на что обратить внимание. Мероприятие проходило на третьем этаже, поэтому понадобилась помощь в передвижении. Чётко выполняя указания, волонтёры справились со своими задачами. Всё прошло великолепно. Когда же через несколько месяцев наши особенные гости пришли снова, студенты уже знали, как себя вести и всё сами организовали. Информированность о том, как предоставить ребёнку максимальную возможность участия в чём-либо, даёт возможность создать определённые условия, в которых он сможет очень легко это преодолеть и получить свой необходимый опыт.
Очень важно позволять ребятам с инвалидностью развиваться своим путём, но предлагая поддержку, а не решая за них, на что они способны или нет. Кстати, помощь тоже не надо навязывать, необходимо просто быть рядом и протянуть руку тогда, когда это действительно будет необходимо. Нужно позволять детям чувствовать свою самостоятельность и в то же время опору со стороны.
Работать нужно не с инвалидом, а с обществом
Дети с ОВЗ обладают определёнными психологическими чертами, уникальными сегодня. Например, они чаще бывают открыты всем вокруг, доверчивы, немного наивны. Они готовы взаимодействовать с окружающими, но боятся, потому что общество чаще отстраняется от них.
Попадая в какую-то группу людей, ребёнок с инвалидностью адаптируется очень быстро, а вот его окружение привыкает к нему гораздо медленнее, поэтому работа больше ведётся с коллективом, где появился его особенный участник. А в школе приходится дополнительно общаться ещё и с родителями, которые всегда задают очень много вопросов, основанных на своём чаще шаблонном мнении. Над этим приходится много работать.
Инклюзивное общество с пелёнок
Я бы очень хотела, чтобы все учились вместе. Это моё личное и экспертное желание. Вместе дети учатся понимать друг друга, брать на себя ответственность, оказывать помощь. Но начинать это воспитание нужно взрослым с себя, потому что дети нас отзеркаливают. Поведение в ситуации со сверстником с ОВЗ в любом случае зависит от того, какой настрой на это общение задаст взрослый человек: его родитель или педагог.
В то же время детям с ОВЗ нужно больше внимания, поэтому лучше, чтобы классы, в которых учатся такие ребятишки, были меньше, например, десять человек.
Конечно, очень хочется, чтобы педагоги, которые работают с детьми-инвалидами, были подготовлены. Важно, чтобы для всех детей без исключения в школах была психологическая поддержка. Чтобы и ученики, и их родители не оставались в ситуации неведения, а была оказана помощь, когда возникнут какие-то вопросы, проблемные ситуации. Да и педагогам очень важно работать не только исходя из своего прошлого опыта, но и умело опираться на профессиональные знания.
Только когда начнётся работа не только с инвалидами, но и с окружающими их людьми, изменится всеобщее отношение ко всем обладателям особенностей здоровья. Погружаясь в инклюзивное общество с детства, мы перестанем задавать вопросы о взаимодействии с инвалидами во взрослой жизни, а значит нас не будет волновать работа рядом с ними, руководство их деятельностью, сотрудничество у них в подчинении.
Процесс образования должен быть комфортным
К сожалению, реальность такова, что сейчас дети с ОВЗ, оказываясь в системе образования, будто попадают в центрифугу или поезд, который движется без возможности остановиться. Автоматически срабатывает закон слабого звена и, если кто-то не успевает, его никто ждать не будет. Поэтому, когда мне задают вопрос, и просят совета: «В какую школу я могу отдать своего ребёнка с особенностями: в обычную или специальную?», я советую второй вариант. В современной системе для сохранения здоровья и психики школьника с ОВЗ я всё-таки рекомендую отправлять его туда, где он будет чувствовать себя комфортнее. Вообще считаю, что процесс обучения должен быть в удовольствие, нельзя, чтобы получение знаний проходило в напряжении. В специализированной школе дети с ОВЗ находятся в своей среде. В обычной школе было бы так же, если бы система не создавала слабые звенья. Но у нас в ходе получения новых навыков и знаний не ценится дружба, взаимопонимание, индивидуальность каждого ребёнка.
Сейчас в ссузах ввели должность тьютора. Этот специалист знает каждого ученика с особенностями и как воспитатель налаживает контакт между обучающимся, родителем и преподавателем. Тьютор заботится о многих вопросах в жизни своих подопечных: от решения конфликтов в коллективе до устройства ученика на практику. Несколько лет назад такого не было. Но с появлением детей с ОВЗ в ссузах стала меняться структура образования и его смысл. Ребята понимают, что готовы помогать друг другу постигать новое, открыты для поддержки. А это уже другая концепция работы системы, пока всё ещё утопическая. Но потенциал непременно есть, просто в этой области ещё нужно проделать большую работу.
