Руслану Воротилкину 10 лет. Он любит петь, плавать в бассейне и рассказывать смешные стихи. Как и любой мальчишка, он порой не слушается родителей. По медицинским показаниям этот жизнерадостный, солнечный мальчик не должен слышать, видеть, общаться и двигаться.
У Руслана травматическая болезнь мозга. После автомобильной аварии у него атрофировалось левое полушарие и затылочно-теменная область с правой стороны – клетки отмирали. Он перенёс несколько тяжелейших операций. Тогда врачи говорили: «Если выживет, то станет как растение. Шансов нет». Но вместе с мамой Татьяной Усольцевой маленький пациент каждый день опровергает слова врачей, радуясь жизни и познавая окружающий его мир.
Несмотря на прогнозы медиков, мальчик понимает речь своих близких и общается с ними, различает цвета и силуэты предметов, знает много стихов и песен. Учиться ему непросто, но он уже поступил в третий класс – старается изо всех сил. На занятия в центр «Фламинго» Руся пришёл на своих ногах, крепко держа маму за руку. «Газета Кемерова» провела с необыкновенной семьёй один день в детском центре реабилитации.
«Мой супермен»
Руслану делают логопедический массаж, чтобы он говорил правильно и чисто. Логопед Татьяна Богер бережно разминает мышцы с правой стороны лица – они постоянно находятся в тонусе из-за атрофии левого полушария. Мальчик сидит ровно и внимательно слушает обучающую песенку, которую мама включила на мобильном телефоне: «Право, лево, ла-ла-ла…» Он почти всё в своей жизни делает под музыку – с ней ведь веселее.
«Руслану нравятся короткометражные развивающие мультфильмы. Он по ним учится разговаривать и понимать других. У нас есть ролик про алфавит, право и лево, различных животных. Мы проводим время с пользой. Песенки он с удовольствием повторяет, механическая память у сына отличная», – поясняет мама.
Во время процедуры Татьяна может немного отвлечься и поговорить со мной. Руслану нужна её поддержка – мы не уходим из кабинета, сидим здесь же, на кушетке. Когда мальчик устаёт и опускает голову, мама говорит ему ласковые, ободряющие слова: «Ты же у меня молодец! Мой супермен. Совсем сегодня не плакал. Мне у тебя учиться и учиться, чудо моё…»
Руслан улыбается и ждёт, позволяя массировать лицо металлическими инструментами. Это прогресс – ещё два года назад он никому не позволял прикасаться к коже, кричал и плакал. Любое общение с посторонними людьми пугало его. Ни один лечебный сеанс во «Фламинго» и других реабилитационных центрах не обходился без слёз. Сейчас лечение даётся ему намного легче. Руся растёт и постепенно побеждает свои страхи – один за другим.
«Пока мы ехали в больницу, сын не дышал»
Татьяна рассказывает, что Руслан появился на свет абсолютно здоровым. Они с мамой попали в аварию, когда ему был год и четыре месяца. Татьяна сейчас уже может говорить о дне, в который всё изменилось. Она принимает своего сына таким, какой он есть. Может, именно поэтому Руся идёт вперед – ему помогает развиваться любовь и поддержка мамы.
«Руслан был долгожданным для нас, мы на него надышаться не могли. Родился с девятью баллами – здоровенький, крепкий. Не ходить, а бегать начал в девять месяцев… 2 сентября 2007 года мы попали в беду. Гостили с сыном у родителей мужа, они жили в Бабанаково в своём доме. Руське был тогда один год и четыре месяца. Помню, набегался он за день, наигрался с котятами и щенками. Когда мы сели в такси, уснул у меня на руках… Авария произошла на трассе в Панфилово. Услышала визг тормозов, смотрю – поперёк дороги стоит КамАЗ с прицепом, а мы несёмся на него… Я успела сгруппироваться и закрыла сына собой. Когда мы влетели в колесо, меня сложило пополам – перелом позвоночника. А у Руси – закрытая черепно-мозговая травма. У него родничок даже не зарос – всё же такое хрупкое. Когда нас достали из машины, он не дышал», – говорит мама Руслана.
Татьяна вспоминает те минуты как самые тяжёлые в её жизни. Всю дорогу до Центра охраны здоровья шахтёров её малыш не приходил в себя. Казалось, что он всё ещё безмятежно спит – других ран и переломов у него не было. Медики диагностировали тяжёлую закрытую черепно-мозговую травму и ушиб головного мозга со сдавлением левого полушария.
«Самое страшное – это то, что нельзя изменить. Смерть. Я отчётливо это поняла. Сын умирал на моих руках после аварии. Пока мы добирались в Ленинск-Кузнецкий, он не дышал. И я ничего не могла сделать. Это такое горе, которое вынести невозможно. Когда позднее врачи сказали, что мой мальчик не будет ходить, видеть, говорить, я не испугалась. Жив – это главное. Значит, будем бороться», – уверяет Татьяна.
Татьяна вспоминает те минуты как самые тяжёлые в её жизни. Всю дорогу до Центра охраны здоровья шахтёров её малыш не приходил в себя. Казалось, что он всё ещё безмятежно спит – других ран и переломов у него не было. Медики диагностировали тяжёлую закрытую черепно-мозговую травму и ушиб головного мозга со сдавлением левого полушария.
«Самое страшное – это то, что нельзя изменить. Смерть. Я отчётливо это поняла. Сын умирал на моих руках после аварии. Пока мы добирались в Ленинск-Кузнецкий, он не дышал. И я ничего не могла сделать. Это такое горе, которое вынести невозможно. Когда позднее врачи сказали, что мой мальчик не будет ходить, видеть, говорить, я не испугалась. Жив – это главное. Значит, будем бороться», – уверяет Татьяна.
Годовалый Руслан месяц провёл в реанимации. Нейрохирурги сделали ему четыре сложнейшие операции на головном мозге. В это время его мама не вставала с постели из-за перелома позвоночника. Ей разрешили встать и надеть корсет в тот день, когда мальчика поместили в отдельную палату. Она отказалась от реабилитации – больные с подобной травмой заново учатся ходить около недели, а Татьяна справилась за один день. Её ждал сын.
«Помню, как мне его в первый раз показали. Лежит в палате, привязанный, без сознания, соска приклеена ко рту… Как страшно мне было, всё сжалось внутри… А я себе сказала: «Об этом я буду думать потом, мне надо сына на ноги поднимать». Собралась и так и хожу до сих пор – собранная. Не позволяю себе унывать и бояться. Надо жить сегодняшним днём – смотрите, какой у меня сын. Он же замечательный, у него столько всего получается! Я горжусь им, люблю его. Что ещё нужно?» – улыбается мама.
«Сначала были песни, а потом слова»
Таня и Руслан идут по коридору, крепко держась за руки. У мальчика открытая, доброжелательная улыбка, каштановые вьющиеся волосы. Он напоминает мне Питера Пэна – мальчика, который никогда не станет взрослым.
Сейчас начнётся репетиция в музыкальной студии «Домисолька», которую Руся обожает. Маленький вокалист усаживается рядом с педагогом и поёт – сначала про поварят, потом – про Бабу-Ягу, зимние забавы и песенку-чудесенку. Голос чистый и звонкий, маленькая ладошка безошибочно отбивает ритм. У Руслана есть талант.
«До пяти лет мой сын не говорил. Мы и не надеялись, что начнёт – речевой центр был повреждён, во время операции этот участок мозга вырезали, – рассказывает Татьяна. – Но Руслан запел – может, какой-то музыкальный центр существует? Сначала слова, а за ними и предложения. Сейчас у него связная речь. Память прекрасная – сколько он знает стихов! Он, конечно, не всё понимает, о чём рассказывает – зрительного анализатора-то нет. Он представляет мир иначе – таким, каким придумал его сам», – делится мама.
Татьяна говорит, что хотела бы научить сына играть на каком-нибудь музыкальном инструменте. Это помогло бы ему развиваться. Но из-за атрофии зрительных нервов он не видит, с мелкой моторикой рук тоже сложности, поэтому пока он обучается только вокалу. На сцене с другими ребятами Руслан не выступает – ещё страшновато. Но с каждой репетицией становится всё увереннее.
Не так давно у Руслана обнаружили подвывих бедра. Мальчик подрос, его вес увеличился, начались боли. Травма старая, он получил её ещё в ДТП. Врачи вовремя не диагностировали её. Татьяна считает, что в раннем возрасте можно было всё исправить – походить в распорках, вправить сустав. Сейчас это уже невозможно – операция лишит ребёнка возможности ходить самостоятельно.
«Ортопеды только руками разводят – мол, что вы хотели с таким диагнозом? Пусть сидит спокойно, к чему эти попытки? А я не согласна. Моему сыну, как любому ребёнку, хочется играть с другими ребятами. Он любит социальную жизнь – цирк, театр, зоопарк, праздники. Для него это счастье. А коляска запрёт его в четырёх стенах», – говорит Татьяна.
Таня и Руслан пытаются победить болезнь с помощью ЛФК. Тренер из «Фламинго» обещала поставить Русю на ноги, она уверена в успехе. Мальчик занимается с ней несколько раз в неделю, плавает в бассейне и продолжает ходить – сам, опираясь на маму. Справиться с нагрузкой ему помогают песни.
«Руслан может сам подняться по лестнице, но ему тяжело – болит нога. Поэтому два пролёта до нашей квартиры мы преодолеваем только с музыкой. На весь подъезд поём дуэтом: «Сбивая чёрным сапогом с травы прозрачную росу…» Соседи слышат нас, хохочут. Руся для всех родной, его любит весь дом. Он такой добрый и открытый, что по-другому не получается», – говорит Татьяна.
«Мама, я вижу»
В сенсорной комнате на стенах сияют звёзды, фиолетовым и зелёным горят цветы-ночники. Мы садимся на мягкие кресла в углу, а Руслан идёт к любимому педагогу – Наталье Гущиной. С ней он ладит лучше, чем с другими специалистами. С удовольствием выполняет задания: ловит и считает картонных рыбок, называет животных и предметы, доставая смешные фигурки из увесистого мешка. Он узнаёт их на ощупь.
После аварии Руслан ничего не видел. Только свет и тьма окружали его с полутора лет. Мир так и оставался для него неведомым, отсюда и страхи – перед водой, незнакомыми людьми, прикосновениями.
Спустя четыре года после трагедии состояние мальчика ухудшилось. У него началась посттравматическая водянка. Местные врачи посмотрели снимки и сказали, что с такими показателями мальчику осталось жить три месяца, не больше. Когда мама объяснила, что он ходит и понимает речь, не нашли слов – уникальный случай, а что делать – непонятно.
Помогли снова в Центре охраны здоровья шахтёров в Ленинске-Кузнецком – доктор Новокшанов сделал пластику мозга, остановил атрофию зрительного нерва и поставил шунт, чтобы вывести лишнюю жидкость. Спустя два дня после операции Руслан впервые вышел в коридор. Он увидел растение и потянулся к листьям, начал рассматривать их и осторожно перебирать пальцами. Татьяна заплакала от счастья в эту минуту.
Сейчас её сын различает цвета и силуэты. Он даже боковым зрением замечает своего любимого кота – рыжего Барсика, которого Татьяна подобрала на улице и выходила. Руслан любит его и всегда скучает, когда с другом приходится расставаться на время лечения.
«Мне же окулисты до сих пор не верят, что сын видит. Они смотрят его глазное дно, а там белым-бело. И говорят: «Он полностью слепой, атрофия зрительных нервов на оба глаза». А я отвечаю: «Ничего не знаю, видит цвета, фигуры и Барсика». Они записывают в карту: «По словам мамы, зрение полностью не утрачено». Но ведь это правда. Руслан ориентируется в пространстве. Когда мы идём за руку, он шагает свободно и обходит все препятствия», – объясняет Татьяна.
По образованию Татьяна педагог, она окончила биологический факультет и успела поработать с детьми, преподавала экологию на областной станции юннатов. Эти знания помогают ей в обучении сына. Таня сама делает дидактические материалы для Руслана – клеит буквы и фигуры из наждачной бумаги на белые листы. Мальчик их видит и различает – круг изображён или квадрат, кот или лошадь.
«Пока Руслан не умеет читать. Он знает буквы, легко приведёт примеры слов на любую из них. Но пока не понимает, для чего они нужны. Но я не загадываю. Он же с удовольствием слушает стихи и сказки – самые разные. Много они читают с дедушкой. Когда из Москвы приезжает папа, Руслан слушает Пушкина – «Золотую рыбку», «Сказку о царе Салтане». И ведь ему нравится, хотя произведения эти непростые», – говорит Татьяна с надеждой.
«Сын помогает мне жить»
Мама стала для Руслана лучшим другом, источником радости и сил. Каждое утро она начинает с вопроса: «Во что будем играть?». Игрушек у мальчика очень много – светящихся, поющих, со сказками и чудесами. И Татьяна каждый раз ищет, чем бы его порадовать, чтобы её сын был счастливым. Ему ведь для этого нужно совсем немного – внимание и любовь.
«Мой ребёнок меня поддерживает. Он даёт мне силы. Если я загрустила, Руся сразу это чувствует. У него портится настроение, он плачет без видимой на то причины. Мне никак нельзя унывать. Сын улыбнётся – и у меня на душе теплее. А уж если заливается смехом, то самый печальный человек начнёт хохотать», – рассказывает мама с нежностью.
Татьяна Усольцева говорит, что сын однажды спас ей жизнь. Именно благодаря Руслану она победила тяжёлую болезнь.
«В 2013 году у меня обнаружили опухоль – рак третьей степени, метастазы. Мои близкие сразу же перепугались, запаниковали. А я даже не заметила, что болею. Спасибо за это Руслану. Он – спаситель мой. Если бы как-то по-другому жизнь сложилась, не знаю, как бы я вынесло всё это – операция, химиотерапия… Ребёнок мой – это такой стимул жить, бороться. У меня уже год ремиссия, потому что Руслан рядом со мной», – говорит она.
Татьяна убеждена, что её особенный мальчик изменил её. Не тогда, когда появился на свет, а уже после аварии. Беда не сломила её, а сделала сильнее.
«Мой мир перевернулся. Я ведь была пессимистом, всего на свете боялась. Сейчас Руся сделал меня совсем другой. Мне ничего не страшно, пока он жив и мы вместе. На своём пути мы встречаем только добрых людей, и я верю, что всё будет хорошо. Чего ещё можно от жизни желать?» – улыбается Татьяна.
Мы прощаемся. Руслан и Татьяна остаются во «Фламинго» – мальчика ждёт массаж и тренировка. Это болезненные, но очень важные процедуры. Руслан не любит, когда кто-то видит его слёзы. Он старается быть сильным, как мама – такая хрупкая и при этом мужественная.
Источник: Газета Кемерова
