В России живут больше двух миллионов детей с ограниченными возможностями здоровья. При этом, как заявила уполномоченный при президенте России по правам ребёнка Анна Кузнецова, большинство российских школ не готово принимать инвалидов. В учреждениях нет условий для обучения особых ребят, а учителя ни психологически, ни профессионально не готовы к инклюзивному образованию.
Недоступные школы
В январе этого года Общероссийский народный фронт и фонд «Национальные ресурсы образования» провели опрос среди родителей детей с инвалидностью. В нём поучаствовали 690 человек из 68 регионов страны.
Выяснилось, что почти половина мам и пап сталкивались с трудностями при устройстве особого ребёнка в образовательное учреждение. Часть опрошенных рассказали, что даже не пытались устроить детей с инвалидностью в обычную школу. Среди причин такого решения: отсутствие доступных коррекционных учреждений, специализированных групп в детском саду или школе, профессионалов, доступной среды и специального питания. Родители также сообщили, что многие руководители просто отказываются принимать ребёнка с инвалидностью.
«Лабиринт 42» решил провести опрос среди кузбасских родителей, которые воспитывают детей с инвалидностью, и выяснить, сталкивались ли они с трудностями при устройстве ребёнка в детсад или школу.
Анна Токарева, у сына Кирилла ДЦП
– В детский сад нас не взяли, так как Кирилл сам себя не обслуживает. Однако готовы были взять за отдельную плату. В школу взяли сразу, на дистанционную форму обучения. В начальной школе нам очень нравилось, мы каждую неделю посещали наш класс и занимались очно с учителем. Но, когда выяснилось, что Кирилл не тянет программу, нам предложили уйти в специализированное учреждение. Сейчас мы перешли в другую школу, на комбинированную форму обучения.
Я бы хотела, чтобы ребёнок учился в обычной школе, но по индивидуальной программе. Нельзя изолировать таких детей в спецшколах и закрывать дома, им очень важно общение со здоровыми сверстниками. Возможно, какие-то уроки проводить вместе, хотя бы раз в неделю, а основное обучение в отдельном классе, но в той же школе. Чтобы было место для отдыха, физической реабилитации, в том числе, ведь для него она даже важнее знаний.
Что касается инклюзии… Сложно сказать. Я ещё не видела в России инклюзии. Всё индивидуально. Здесь важно учитывать всех: и детей с особенностями, и обычных, и учителей. Очень сложно учиться в одном классе детям в тех условиях, которые есть сейчас. Дети с тяжёлыми множественными нарушениями развития не смогут угнаться за темпом всего класса, да и учителю будет трудно. Плюс инклюзии только в социализации, чтобы общество было толерантным.
Татьяна Микушина, у дочери Анны синдром Дауна
– В детский сад моя дочь не ходила, так как в него была большая очередь. А потом организовали домашний детский сад. Но государственный детсад предоставил занятия у логопеда-дефектолога и также мы могли посещать другие развивающие уроки.
При устройстве дочери в школу никаких трудностей я не испытала. Мы с Аней прошли психолого-медико-педагогическую комиссию, и администрация дала направление в учебное заведение, где она учится и сегодня.
Я считаю, что в зависимости от заболевания и степени его тяжести, особенный ребёнок может учиться либо в специализированной школе, либо в общеобразовательной школе. Нужно смотреть на состояние конкретного ребёнка.
В инклюзивной школе было бы не плохо, так как ребёнок станет равняться на обычных детей, общаться с ними, стремиться к лучшему, принимать активное участие в жизни класса и не будет чувствовать себя ущербным.
Но к инклюзивному образованию у нас не готовы не только дети, но и преподаватели. Дети не могут принять особенного ребёнка, как равного себе. Также особенный ребёнок может не успевать усваивать материал, а не каждый учитель захочет дополнительно с ним заниматься. В школах не оборудованы помещения поручнями, лифтами и пандусами.
Мария Краснопольская, у сына Владимира аутизм
– При устройстве в детский сад и школу сложностей не было. Считаю, что дошкольные и школьные заведения должны быть специальными. В инклюзию в сегодняшних реалиях не верю вообще. Специальные учреждения должны быть укомплектованы профессионалами и предлагать хорошую заработную плату. Хорошие специалисты по коррекции – это залог успешной и комфортной адаптации ребёнка в жизни, его уверенности в обществе.
Минусы инклюзии в том, что хороших специалистов просто нет. Учителя в инвалидах не заинтересованы, такие ребята никому не нужны. Дети выживают, как могут.
Я думаю, в сегодняшних реалиях инклюзивное образование – идея утопическая. Если в государственной политике сменяется приоритеты, тогда успешная инклюзия возможна. Сейчас никому особо не нужны и здоровые-то дети, что говорить об инвалидах. Инклюзия должна финансироваться: без этого никак.
Светлана Василенко, у сына Захара ДЦП
– При устройстве в детский сад мы не испытывали трудностей: нас взяли в группу, где были детки со слабым зрением, ещё и лечили там. Трудности были с родителями: они были против. Говорили, что их дети скатываются на наш уровень. К сожалению, родители повлияли на решение руководства сада и нас, что называется, «попросили».
В школу ребёнка взяли без проблем, у нас была очень хорошая учительница в начальных классах. С возрастом пришлось уйти самим, так как ребёнок не ходил. Домой приходили учителя, все молодцы, уроки давали, как в школе: контрольные, конкурсы, опыты. Домашнее обучение бесплатное. Классный руководитель организовывал детей, и они какое-то ходили к нам в гости. Сейчас, повзрослев, перестали. Сейчас Захар дистанционно учится сразу в двух школах, со всем справляется хорошо.
Про инклюзивное образование: думаю, мамочкам самим надо смотреть на своих деток и трезво оценивать ситуацию. Плюс инклюзии – общение наших детей со сверстниками, и опыт взаимодействия с инвалидами для здоровых детей. Минус – не обустроенные школы и сады, жестокость детей, отсутствие индивидуального подхода.
Ольга Щеглова, у сына Александра расстройство аутистического спектра
– Мой сын посещал коррекционный детский сад. Мы ходили с ним в реабилитационный центр на занятия с логопедом, но уроки были крайне короткие, всего по семь минут. При таком раскладе практически невозможно увидеть результаты работы.
В современных условиях работать с каждым ребёнком индивидуально у педагогов нет возможности. И это не их вина. Всё дело в особенностях российской системы образования, её нужно реформировать. При существующем положении вещей что-то изменить могут только сами родители. Поэтому нужно объединяться и решать проблемы вместе.
Есть такой вариант обучения, как ресурсные классы, где с особенными детьми работают логопеды, дефектологи, тьюторы, которые сопровождают их в учебном процессе. Они постепенно готовят ребёнка к учёбе с обычными детьми. Особые ученики могут посещать занятия со сверстниками, общаться с ними, а в ресурсный класс приходить за поддержкой и консультациями специалистов, восполнять пробелы в программе. При этом у каждого из них индивидуальный учебный план.
В Кемерове нет ресурсных классов, которые успешно работают в Новосибирске и Томске. Для многих детей был бы оптимален именно такой формат обучения. Коррекционные школы для детей с ментальными нарушениями не имеют гибких программ.
Читайте также: Инклюзивный театр танца: как хореография помогает особым детям
