«Представьте! Мы живем в деревянном бараке, который признали аварийным. Другие подобные жилые строения уже давно начали сносить, а людей расселять в новые дома. А наш барак до сих пор не поставили в очередь, хотя у нас в поселке мы единственные, кто живет на 2-м этаже с ребенком-инвалидом на коляске. И мы бы не ждали так расселения, если бы не пригодные для жизни условия для нашей дочери: из-за крутых лестниц мы не можем спустить ее на улицу для прогулки, у нас нет ванных комнат, поэтому приходится мыть ребенка практически на полу. Местные и областные власти как будто игнорируют нас и не могут сдвинуть нашу очередь на снос…»
С таким криком о помощи к нам обратилась жительница поселка городского типа Промышленная Елена Чернышова. Женщина рассказала, почему в их бараке невозможно установить пандусы для спуска инвалидной коляски, какие варианты нового жилья предлагает им местная и областная администрации и почему даже при желании помочь власти словно «ходят по кругу» и никак не могут решить эту проблему.
«Дочка целый год ждет лета, чтобы в редких случаях попасть на улицу или открыть нараспашку окна»
Барак на улице Тельмана, 34, в котором живет семья Чернышовых, построили в 1933 году. Он полностью деревянный. Из комфортных условий — только холодная вода и свет. А в остальном — все как в домах в частном секторе: печное отопление и отсутствие проведенной горячей воды.
Во времена строительства такие бараки вполне устраивали людей, особенно многодетных семей: площадь квартир достаточно вместительная — у Чернышовых, например, 70 квадратных метров. Есть и кухня, и спальня, и зал. А вот для гигиенических процедур предусмотрен только туалет. Ванной комнаты в проекте барака почему-то нет.
— Чтобы помыться, приходится каждый день ездить в баню к родственникам или знакомым.
Квартиру в бараке Елена с мужем купили более 20 лет назад.
— Находится он в центре поселке, да еще и площадь жилая большая: все устраивало. Мы сделали хороший ремонт, нам установили натяжные потолки. Разве мы могли подумать, что у нас когда-то будет ребенок с инвалидностью, для которого жизнь здесь принесет много неудобств?!
Сейчас в семье Чернышовых есть 17-летняя дочь Полина, у которой тяжелое заболевание — спинальная мышечная атрофия 2 типа. Девушка не может самостоятельно передвигаться.
— Она сидит у нас только в коляске или на диване. Без нашей помощи дочка не может даже повернуться: если откинется или упадет на бок, то сама уже не встанет. Кушает потихонечку, но быстро устает — тогда ее докармливаю я. Без нас одна никогда не остается: мы с мужем можем только максимум на час сходить в магазин или съездить по делам.
Из-за отсутствия в квартирах ванных комнат Полину моют в зале.
— Стелим что-нибудь на линолеум и обтираем дочку мыльной мочалкой или тряпочками, а потом вытираем полотенцем. Чтобы помыть голову, я кладу ее на диван: откинутые назад волосы мою в тазике, который стоит рядом на табуретке. И так уже много лет. Когда Полина была еще маленькая, то брали ее с собой в баню к родственникам, а сейчас это сделать невозможно: в бане мало места, чтобы развернуться там с инвалидной коляской, а посадить дочь куда-то нельзя. Также нужно много времени, чтобы вытереть ее потом после мытья и одеть.
Но вдобавок к этим трудностям прибавляется еще одна.
— Мы живем на 2 этаже. Чтобы спустить Полину на улицу, нашему папе приходится сначала выносить дочь на руках, а потом возвращаться за коляской. Проблема в том, что у дочери все мышцы максимально расслаблены: она не может схватить отца за шею, чтобы облегчить ему ее спуск. Поэтому он несет ее в таком расслабленном состоянии, а она весит при этом 45 килограммов. Но и это было бы терпимо, если бы не очень крутой лестничный спуск, по которому даже одному быстро не спуститься.
Елена с мужем еще много лет назад хотели установить пандусы в своем подъезде: обдумывали много разных вариантов. Но все оказалось не так просто.
— Мы хотели даже сами уже сделать откидной пандус, который крепится к перилам и опускается, когда в нем есть необходимость. Но из-за узкого прохода на лестнице и крутого спуска он был бы бесполезен: спустить на нем дочку нереально. Если катить коляску вперед, то Полина могла бы выпасть с нее, а если назад, то муж просто не удержал бы эту тяжесть. Да еще сосед взбунтовался, который живет на первом этаже: его квартира находится напротив лестницы — если бы мы катили коляску, то, по его словам, могли задевать его дверь. Поэтому из-за таких проблем выходим гулять с дочерью только летом. До 10–12 лет, когда она была полегче, выходить на прогулку удавалось часто, а уже в этом возрасте — всего 5–6 раз. Зимой, весной и осенью Полина вообще сидит дома: в холодное время на ней много одежды, а это еще больше тяжести. Так что сейчас дочка целый год ждет лета, чтобы в редких случаях попасть на улицу или открыть нараспашку окна, чтобы дышать свежим воздухом хотя бы дома.
«Проблема никак не решается: все идет по кругу»
В 2017 году барак, в котором проживаем Полина и ее семья, признали аварийным: износ составил 80%. Другие подобные ветхие бараки в это время начали ставить в очередь на снос, а людей расселять в строящиеся в поселке многоэтажки.
— А наш дом почему-то никак не ставят в эту очередь. У меня только одна просьба к нашим властям: либо наш барак полностью рассмотреть пораньше для сноса, либо чисто по-человечески войти в наше положение и только нашу семью с ребенком-инвалидом переселить вне очереди в другой дом — мы даже готовы оставить сейчас нашу квартиру со всей мебелью для муниципальных нужд, только чтобы у нас появились нормальные условия для жизни нашей дочери. Продать свое жилье мы, к сожалению, не можем: никто не купит его в аварийном доме.
Для решения этой жизненно необходимой задачи Елена обратилась в местную администрацию поселка.
— Я ходила на прием к главе, чтобы попросить передвинуть наш барак в очереди на снос немного вперед. На что мне сказали, что ждать нужно еще минимум 3 года. Почему-то никто не хочет учитывать тот факт, что у нас такая непростая ситуация, да еще и у единственных в Промышленной. После этого визита мне пришло письмо из администрации, в котором нам предлагали встать на очередь на социальную ипотеку в новый строящийся дом. Ну какая нам ипотека? Во-первых, у нас уже возраст с мужем не тот, чтобы ее брать, а во-вторых, у нас нет возможности за нее платить: нам нужно закрыть еще кредит, который мы брали для поездки в Германию, чтобы Полине там сделали операцию на выпрямление позвоночника.
От отчаяния, но не теряя надежду, Елена постоянно пишет в разные ведомства.
— Написала летом письмо Дмитрию Медведеву. После него мне позвонили из его управления — я рассказала о нашей проблеме. Нам обещали чуть позже перезвонить.
О ситуации семьи Чернышовых местные власти знают и иногда предлагают варианты решения.
— Как-то приехал начальник социальной защиты нашего поселка и представитель нашей администрации по жилищным вопросам. Они сказали, что есть сейчас какая-то новая программа, по которой мы можем встать на очередь на социальное жилье: то есть мы как будто подходим под категорию семьи, в которой есть ребенок с инвалидностью. На что я им объяснила, что 10 лет назад я хотела встать в такую очередь, но мне отказали: «У вас квартира 70 квадратных метров на 4 человека (тогда с нами еще была прописана моя старшая дочь) — вам не положено!». Они уверяли, что сейчас программа изменилась: если раньше было несколько категорий и несколько очередей, то сейчас одна очередь, в которой стоят и сироты, и ветераны ВОВ, и семьи с инвалидами, и другие. А еще добавили, что на каждого члена семьи положено по 14 квадратных метров и еще плюс 10. У меня снова затеплилась какая-то новая надежда!
Елена начала собирать необходимые документы.
— Но меня смутил только один момент: нужна была справка, которая подтверждает, что мы — малоимущая семья. Я объясняю в администрации поселка: «Мы не подходим под эту категорию. У нас денег немного, но все-таки у Полины есть пенсия, у меня — выплата по уходу за ребенком-инвалидом, а у мужа — зарплата». Но нам говорят: «Вы попробуйте. Вдруг пройдете!». Иду в соцзащиту. Там меня просят собрать документы о том, что у нас находится в собственности семьи, спрашивают стоимость квартиры и машины, но, чтобы это все подтвердить, нужно нанимать оценщика: а это 2000 или 3000 рублей. Я уже так по-человечески просто прошу: «Если я принесу все бумаги, а мы не пройдем, то зачем мне тогда тратить деньги на оценку собственности? Можем примерно посчитать, стоит ли бегать с этими бумажками или нет?». И мы посчитали — у нас коэффициент немного выше, чем должен быть, так что точно не проходим по категории малоимущей семьи. Снова звоню в администрацию и рассказываю итог. На что получаю: «Тогда будем ждать, когда снесут ваш барак и выделят вам новое жилье, или, когда Полине исполнится 18 лет, и она сама сможет как инвалид встать в очередь на социальное жилье». А если Полина и получит когда-то квартиру, то это будет всего 16 квадратных метров: без нас она жить не сможет, а втроем мы там не поместимся — с двумя инвалидными колясками, диваном, какой-то бытовой техникой. Вопрос снова остался открытым…
Последний вариант для решения проблемы семьи Чернышовых предложили в Администрации Кемеровской области.
— Начальница соцзащиты нашего поселка сказала, что ей звонили из управления социальной защиты нашей области с таким предложением: чтобы наша семья рассмотрела вариант комнаты площадью 50 квадратных метров в доме для ветеранов и инвалидов боевых действий в Новокузнецке. Я недоумевала: «А зачем нам в Новокузнецке, когда мы живем здесь, у мужа тут работа?». И это еще при том, что заселиться туда, если бы мы согласились на такой вариант, можно только тогда, когда эту комнату освободят: то есть это еще одна очередь на неизвестно какой срок. Раз мы не согласны, то нужно написать отказ. Но буквально в тот же день мне перезвонили, наконец, из управления Дмитрия Медведева, снова поинтересовались продвижением нашего дела и посоветовали не подписывать отказ, иначе это будет восприниматься так, что нашу проблему таким образом решили и закрыли. Но и само управление Медведева при этом нам тоже ничего не предложило. Уже не знаю, куда еще написать. Если обращаюсь в местную администрацию, то там ничего сделать для нас не могут, а если обращаюсь в администрацию области, то приходит ответ, что наше обращение передано в управление Промышленновского округа. Проблема никак не решается: все идет по кругу… Все, о чем я прошу — это просто поставить наш барак куда-нибудь вперед в очередь на снос, чтобы потом по закону нас расселить всех в квартиры с нормальной квадратурой и нормальными условиями, или просто по-человечески рассмотреть хотя бы только нашу семью с ребенком-инвалидом вне очереди и предоставить пригодное для жизни жилье!
«Я бы сейчас хотела просто прогуляться по улице, и неважно, где именно»
Пока родители пытаются пройти все круги бюрократии, 17-летняя Полина продолжает жить в рамках одной квартиры. Девушка любит рисовать на графическом планшете.
Из-за проблем с выходом из барака Полина очень редко бывает на улице, а где брать вдохновение для новых рисунков, когда так не хватает новых эмоций?!
— Я бы сейчас хотела просто прогуляться по улице, и неважно, где именно: главное — посидеть на солнце и подышать свежим воздухом. Рада была бы оказаться на природе: давно не была в лесу. А еще не прочь сходить в кафе или кино!
Среди других желаний девушки — вживую увидеть концерт любимых исполнителей.
— Мне очень нравится группа Imagine Dragons, но она приезжает в Россию не так часто, а если у нее и проходят гастроли, то только в Москве или Санкт-Петербурге. Но я была бы рада попасть уже на любой концерт. А каких-то других великих мечтаний у меня нет: есть маленькие цели. Одна из них — учиться и наслаждаться жизнью!
